Написано на ЗФБ-2017 для команды Барраяра.
Посвящается Птахе, которая
Начало правления Эзара. Очень поздний вечер после присяги графов.
читать дальше
— Так что с Форратьером? — спрашивает Ксав.
Он поднимается по лестнице на шаг впереди меня, и я не вижу его лица. Из-за этого же ему приходится говорить чуть громче, чем я полагаю разумным. Однако усилиями Негри дворец почти безлюден. Охрана не в счет.
Сам Негри — он сегодня вечером и есть та охрана, которая не в счет — топает в паре шагов позади. Совершенно бесшумно, разумеется, я просто знаю, что он там есть.
Вечером, впрочем, это время можно назвать разве что очень условно. Как «время после ужина, но до сна». Присяга графов изрядно затянулась, хоть мы и начали в полдень. За ней пристяжной пошла эта чудовищная пародия на формальный прием, позволившая доброй трети моих доблестных соратников наконец нализаться до гонок ползком по парадной лестнице… и как же хорошо, что Елена ушла почти сразу, после первого же традиционного тоста. Потом — наконец — совещание в самом узком кругу, по сути — подсчет трофеев и потерь. И вот теперь Ксаву зачем-то и о чем-то нужно со мной переговорить непременно в его покоях и непременно до того, как туда вернется его премногодостойнейшая супруга.
— Пре-мно-го-до-стой-ней-ша-я, — по слогам смакует Ксав.
Даже не обернулся, паршивец. То есть драгоценный кузен. А я, выходит, думаю вслух.
— Так все-таки, Эзар, что ты решил с Форратьером?
Похоже, Ксав не отстанет. Это он умеет — вцепиться, как бульдог, и не отпускать, пока не добьется нужного ответа. Не без труда вспоминаю, о котором из Форратьеров он может спрашивать — кустистое все-таки семейство, впору прореживать… стоп, Эзар, довольно, Юрий уже… напрореживал.
— А что тут решать? — можно даже не стараться говорить скучающим тоном «специально для светских бесед ни о чем», эта паскудная интонация выворачивается сама собой. — Пусть катится в свое поместье, вроде бы у него дочь была жива. Казнить человека только за то, что он Форратьер — это даже не глупость. Это маразм.
Ксав смеется, не оборачиваясь. Смеется?! Вот те на. Тем лучше. Ради того, чтобы мой кузен снова смеялся, я вполне согласен выписать придурочному Доно хоть полное помилование. Но свои чемоданы с горгульями пусть все-таки строит подальше от столицы.
Лестница наконец кончается. Охрана салютует, как ей и положено (мы ведь еще помним, что в отношении серьезных разговоров она не в счет?). Негри закрывает за нами дверь «бетанской гостиной». Каких-то полторы недели, а комната и все крыло этого этажа уже обзавелись прозвищем. Неудивительно, конечно, «бетанка принца Ксава» — женщина слишком яркая и необычная, чтобы оставаться незаметной всегда.
Как хорошо, что это не моя женщина.
— Так о чем ты хотел поговорить? — спрашиваю я Ксава. Все-таки я устал. Дела на сегодня пора заканчивать, пока это еще «сегодня».
Ксав усмехается и кивает на дверь в спальню.
— Вот об этом. Тебе надо выспаться, Эзар.
— Что?..
Глядя на мое недоумение, Ксав уже откровенно веселится, хотя под этим весельем и ощущается усталость глубже и тяжелее моей.
— Эзар. Дениза осталась с твоей Еленой. Додуматься искать тебя здесь способен разве что Негри, а он уже на моей стороне.
Он говорит со мной, как с ребенком. Словно мне снова десять. Хуже того, он откровенно подталкивает меня к кровати, к этому их здоровенному семейному лежбищу: только присядь на край — и очнешься послезавтра.
— Негри тебя разбудит, едва станет нужно, — Ксав улыбается, Негри согласно кивает. — Спи, тебе говорят.